Роб, сперва - вопрос, который волнует всех твоих фанатов. "Epitaph" - это что, действительно, последний тур Judas Priest?

Роб Хэлфорд: Это - последний масштабный мировой тур. Мы, если честно, сами не знаем, сколько он продлится - может, еще на пару лет растянется! (смеется) Больше мы не планируем ездить в большие мировые туры, это верно. Но мы не уходим со сцены, конечно же. Мы по-прежнему будем ездить на фестивали, будем играть отдельные концерты и, может быть, будем ездить в туры по отдельным странам - например, по Англии, по Японии, по России, если позовете. Но устраивать глобальный концертный марафон протяженностью в полтора года - вот этого точно не будет. 

 

А что там с новым альбомом?

Роб: Он вовсю пишется. Вчера мы с Ричи Фолкнером (Richie Faulkner) и Йеном Хиллом (Ian Hill) записали несколько наработок для него. Так что песни сочиняются и, надо сказать, довольно интенсивно. Мне нравится, что у нас получается - это настоящее коллективное творчество, мы много джемуем, и идеи исходят от каждого из нас. Раньше бывало так: кто-то запишет демо, приносит его на студию, а мы вокруг этого демо собираемся и выстраиваем аранжировку. Сейчас все иначе: мы сочиняем вместе и мне очень нравится, что у нас получается.

 

Ты уже упомянул Ричи Фолкнера - как он, вписался в состав?

Роб: Отлично вписался! Много сочиняет, вообще, мы думали, что он "подзажмется", но про статус новичка он сразу позабыл! (смеется) Он с нами наравне, как будто всегда играл в Priest. Ричи очень хорошо знает нашу музыку, понимает наш стиль, но при этом приносит много нового. Он, например, отлично разбирается в современных музыкальных тенденциях, может сказать: "Чуваки, сейчас так не играют, давайте-как попробуем чуть-чуть поменять саунд". И, надо сказать, мы частенько с ним соглашаемся.

 

Ты скучаешь по Кеннету Даунингу (Kenneth Downing)?

Роб: Кей Кей принял решение уйти из Priest - и нам ничего не оставалось, как смириться с этим. Это его решение, и мы его уважаем. Конечно, мне его не хватает - у него был яркий почерк, он фонтанировал идеями, но все когда-нибудь кончается. Он решил уйти. Что ж, мы же не могли настаивать: "Эй, Кей, погоди, не уходи!".

 

И в записи альбома он тоже не будет участвовать?

Роб: Нет. Все, он закрыл для себя эту дверь, решив начать что-то другое. Мы идем своим путем, он - своим.

 

А что происходит с твоим сольным проектом? Продолжишь выпускать собственные пластинки?

Роб: Пока не планирую, и причина сугубо юридическая: у меня продолжаются разбирательства с рекорд-компанией, и я в силу чисто правовых обстоятельств не могу сейчас нормально заниматься сольным творчеством. Да, признаться честно, я особо и не хочу - мне комфортно в Priest, и я хочу все свое время посвящать не столько сольным работам, сколько творчеству в рамках группы.

 

Роб, не могу не спросить про твой голос. За три десятка лет он практически не изменился. В чем секрет? 

Роб: Стальные яйца, дорогуша! (смеется) И в самом деле, я сам порой в шоке - многие певцы жалуются, что с возрастом голос меняется, мы не молодеем, конечно же. Все дело, наверное, в моем физическом состоянии - к голосу и связкам надо относиться ровно так же, как и к любым другим мышцам. Их надо тренировать. Например, перед концертом я стараюсь поменьше разговаривать, не пью ничего холодного или горячего, стараюсь распеваться за несколько часов до выступления... То есть такая же тренировка, как если бы я мышцы качал.

 

А что ты чувствуешь, когда слышишь от кого-то из молодых рокеров, что они ориентируются на твою манеру пения?

Роб: Мне это, конечно же, льстит. Впрочем, мы все пытаемся на кого-то ориентироваться, кому-то подражать. Но рано или поздно ты находишь свой стиль. Ну, а если я на кого-то повлиял - что ж, я уже сорок лет пою, это неудивительно.

 

Когда-то ты сказал, что у каждого музыканта есть в жизни песня, которая ведет его по жизни. И что это за песня в твоем случае?

Роб: Хороший вопрос... Их много, таких песен - и даже, наверное, не песен, а групп, которые перевернули мое мировоззрение. Это, конечно же, The Beatles. Это The Rolling Stones. Это The Who - когда я услышал их, то понял, чего хочу: греметь так же, как они, только еще громче. Это было оглушающе - то, как барабанил Кит Мун (Keith Moon), как играл Джон Энтуисл (John Entwistle), но мне хотелось играть еще громче. Собственно, я потому и заиграл хард-рок.

 

О Judas Priest говорят, что именно вы сделали хард-н-хэви отдельным жанром. А сам ты как считаешь?

Роб: Мы изначально относились к хард-року как к отдельному жанру, совершенно верно. Понимаешь, в 70-е практичски все играли хард-рок - но кто-то смешивал его, скажем, с глэмом, кто-то с психоделией, но мотив хард-рока были практически у всех групп. А мы решили отказаться от стыка разных жанров и попробовать поиграть, что называется, "вчистую". Есть гитара, есть бас, есть барабаны, есть вокал. Музыка должна быть тяжелой, но при этом - мелодичной. Это сейчас кажется, что все просто и логично, а тогда нас обвиняли в излишней простоте и безвкусии. Но время показало, кто был прав.

 

Ну и последний вопрос - как там твой Harley Davidson? Заправлен под завязку и готов к концерту?

Роб: А то! Конечно! Harley - это такой же символ рок-н-ролла, как и гитара. Так что пока мы играем - я буду выезжать на сцену на "Харлее". Это такой кайф: взять да и газануть на сцену!

 

Напомним, что Judas Priest выступят в Киеве 16 апреля. Купить билеты на Judas Priest.

Интервью для Звуки.Ру